Письма: Николай Эрдман. Ангелина Степанова, 1928-1935 гг.[с комментариями и предисловием Виталия Вульфа] - Эрдман Николай Робертович

1) Не беспокойся обо мне, я живу лучше, чем думается и Москве.

2) Пришли мне свою фотографию — мне хочется на Тебя посмотреть.

3) Если сможешь, узнай адрес Бабеля и сообщи ему мой.

4)

5) УЛЫБАЙСЯ

6)

Бедная Елочка. О Коко[4] в связи со всякими событиями я думал еще в Гаграх. Поцелуй от меня Елочку и передай ей, что придет время и мы будем есть блины вместе.

Если я правильно понял то, что Ты пишешь о В.И., то его роль во всей истории столь незначительна, так случайна и так понятна, что никто не может предъявить к нему даже оговорочного обвинения. Никто, и прежде всего он сам. Но, может быть, я все это не так понял.

Пиши мне побольше о себе. О работе. О театре. Что поделывает Паша? Обними его за меня. Привет Яншину, Ливанову и всем, кто меня помнит. Шаркни ножкой перед Лужскими. Целую Тебя, замечательная Линуша, спокойной ночи. Теперь буду писать часто. Получила ли Ты мои открытки с дороги? До Иркутска. Кажется, их было четыре — все без марок. Еще один поцелуй. До завтра.

Николай.

22 ноября 1933 г.

Вот это жизнь — сюрприз за сюрпризом. Сегодня решил зайти к своим картавцам и отнести им чего-нибудь сладенького. К моим «конфектам» они уже привыкли, поэтому я вооружился ножом и стал открывать деревянную коробку, которая была в Твоей посылке. Остальное Тебе понятно. Скажу только, что папирос у меня почти не осталось. Несмотря на мои сомнения, дети жевали «конфекты» с прежним энтузиазмом и были на седьмом небе, а я курил «Герцеговину» и был ничуть не ниже их. Сегодня был в Райпрофсовете и в Райкоме партии, предлагал им себя. Вероятно, буду работать в клубе. В клубе изредка играет единственная в городе труппа любителей. Передай мхатовским актрисам, если им нечего играть — пусть приезжают, я поставлю «Марию Стюарт» или «Орлеанскую деву».

Начал писать. В связи с пьесой у меня к Тебе просьба. Видишь, как часто стал я Тебе надоедать. Узнай, пожалуйста, у Мамошина[5] или у кого-нибудь еще, как пишутся заявления о приеме в партию. Пишутся ли они по трафарету, сухо и без особых красок или, наоборот, с лирикой, уверениями и автобиографией. Прилагаются ли к заявлению анкеты и вообще, как это делается в бумажном отношении.

Утром ходил на почту и получил два Твоих письма. Ты меня так избаловала, что страшно даже подумать, что завтра не получу ни одного. Сейчас 8 часов, значит, у Тебя — четыре. Когда Ты выйдешь на сцену, я буду уже спать. Я ложусь в 9-10 часов, а встаю в 6-7. День здесь короткий, и мне его никак не хватает. Сидеть ночью нельзя — нет света.

Получил Наташину телеграмму с Володиным адресом — послал ему свой. Как-то и он, и она устроились?

Очень прошу не унижаться из-за меня и ничего не просить у людей. Ты — большой человек и замечательная актриса, и Ты не имеешь права приносить свою гордость в жертву любви и волноваться перед дамами.

Спокойной ночи, чудесная моя, спи спокойно. Николай.

P.S. Поздравляю с переменой шофера.

P.S. Сейчас получил Твою телеграмму. Если Ты пришлешь мне еще хоть одну посылку, я самовольно вернусь в Москву и устрою такой та-ра-рам, что меня ушлют на 10 лет. Так и знай. Спасибо Тебе, длинноногая, но, честное слово, у меня всего больше, чем нужно. Если так будет продолжаться, я пошлю Тебе посылку в Москву.

С добрым утром.

Вечером напишу. Н.

22 ноября

Вчера получила твое письмо из Мурты, невыразимым счастьем было для меня читать эти строки, видеть твой почерк, знать, что я существую в твоей памяти, в твоих мыслях. Почта была ко мне немилостива, но я верю в хорошее будущее, в твою большую судьбу и очень хочу верить в наше счастье, но о нем ты решишь, поняв нужность или ненужность его для себя. Мечтаю, чтоб ты работал, и думаю, что ты сумеешь найти себя, даже там, в снегах, морозах и трудностях. Вечером пришла телеграмма, что ты получил посылку. Ты не сердись, но я послала тебе вторую, и это хорошо, потому что зима может свирепствовать, могут быть метели, заносы, и ничего до тебя доходить не будет.

Напиши, посылать ли тебе книги и какие? Пиши мне почаще, нельзя рассчитывать, что все будет приходить. Я пишу каждый день, а у тебя, наверное, не все мои письма. Елка шлет тебе привет, а Саша[6] спрашивает, когда «Довертыч» придет есть пироги. Любимый мой, шлю тебе много поцелуев, нежностей, любовь моя! Вчера была в театре, слушала вагнеровскую музыку, взволновала она меня и вселила бодрость. Не оставляй меня своими мыслями.

Лина.

23 ноября

Сегодня обитатели дома Лужских были удивлены. После долгого молчания вновь раздалось пение из комнаты Ангелины[7]. Барышня твоя встала и замурлыкала. Вчера был разговор, которого ждала. Он показал мне, что хлопоты мои не прошли даром, что о моем деле помнят и что изменения будут. Поздравляю тебя, чудесный мой, твоей длинноногой сегодня 28 лет, эта старая грымза извещает тебя, что она без конца о тебе думает и мечтает и что ты для нее дороже всего и всех. В театре то же самое, каждый день репетирую «Булычева», надоело до смерти. Миша Яншин просил передать тебе нежный привет. Как-то видела в «Метрополе» Утесова, он спрашивал меня о тебе. Береги себя, пожалуйста. Прими мои поцелуи и нежности и пиши мне, счастье мое. Мечтаю о письме из Енисейска, скорей бы!

Лина.

24 ноября

А я все-таки получила от тебя подарок в день рождения, вчера пришло второе письмо из Мурты, невеселое, говорящее о твоих тяжелых днях, о которых я догадывалась и которых боялась, но письмо, написанное твоей рукой, для меня дорогой подарок. Теперь, когда у тебя тяжесть позади, когда я в своих делах обнадежена, мне легче было его читать. Пожалуйста, пиши мне все — неизвестность гораздо страшней. Любимый мой, я пишу каждый день незначащие открытки. Я решила посылать открытки, они, видимо, лучше и быстрей доходят, но разве можно в них рассказать, что для меня твои мытарства, какие у меня были тревоги и каким счастьем стали для меня известия от тебя, слова твоей нежности. Я посылаю тебе поцелуи, но как послать мне мою боль за тебя, которого я уважаю столь же, сколь люблю, как мне послать Большую любовь. День рождения прошел у меня тихо. Вечером играла спектакль, а вернувшись, выпили с Елизав. Серг. по две рюмки водки и легли спать. Вчера принесли твои вещи, бумаги домой — там, наверное, есть и мои письма, мне очень неприятно, но я ничего не могла сделать, чтобы предотвратить это. Наш Мазиг работает художественным руководителем тобольского клуба. Наташа получает от него письма. Не забывай меня. Целую тебя, единственный мой.

Лина.

Москва,

проезд Художественного театра.

Художественный театр Первый им.Горького,

Ангелине Осиповне Степановой.

25 ноября 1933 г.

Вчера был в городском клубе на спектакле. Шли «Без вины виноватые». Играли заключенные енисейской тюрьмы. На афише значилось: «Новый состав исполнителей». Возможно, что среди зрителей были люди, которые сменят данный состав исполнителей.

Перед началом спектакля режиссер сказал вступительное слово. Из вступительного слова я узнал, что «в пьесе „Без вины виноватые“ гениальный сатирик Островский вскрыл своим пером класс актеров 18 века» и много других сенсационных подробностей.

После первого акта — пошел домой. Впервые я шел по Енисейску в такой поздний час. До самого дома я не встретил прохожего. Собачий лай, колотушка сторожа да скрип снега под моими бурками были единственными звуками во всем городе. Ночи стоят сейчас красивые, все в луне и без ветра.